Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь - Страница 54

– А кому? – Я задала вопрос, на который дед, конечно же не знал ответа, но не задать который я не могла.

– Этого я сказать, извини, не могу. Это должно быть тебе известно.

– Ничего мне не известно!

– Значит, это поджог… – задумчиво произнесла, снова трогая повязку на голове, Наташка.

– Поджог, – кивнул дед. – Я и подошел к вам для того, чтобы сказать это.

– А поджог – дело подсудное. Уголовное дело. А почему ты, дед, то же самое рассказать милиции не хочешь? – не унималась Наталья.

– Органам ничего рассказывать не буду! – сказал, как отрезал, дед.

– Почему?

– Потому, что не буду, и все. Я же вас сразу предупредил, что я ничего не видел и ничего не слышал.

Вам-то что? Вы в свой город уедете, и все, а мне тут круглый год жить. Если я милиции дам показания и этих отморозков возьмут, то следующим мой дом подожгут. И останусь я без кола и без двора. Ведь в этой жизни так получилось, что этот мой дом – единственное для меня убежище. – Дед встал и посмотрел в сторону своего дома. – Ладно, пора мне. Только я еще раз хочу повторить: считайте, что я ничего такого не говорил. Пусть меня теперь хоть пытают, но я свои слова никогда не повторю. Светлана, если тебе переночевать надо будет, то мои двери всегда для тебя открыты, ты это знаешь.

– Спасибо, дед Егор, – буркнула я и положила свою бедную голову на колени.

– Да не за что, Светлана. Если какая помощь нужна, ты же знаешь, я всегда готов тебе ее оказать. Ну, я пошел?

– Иди уж, – пробурчала Наталья. А затем, чтобы избавиться от охватившей ее агрессии, подняла с земли камень и кинула его в пепелище. – Страшная нынче жизнь пошла! Каждый живет по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю». Каково было бы деду, если бы его дом подожгли, а Светка все видела в окно, но не посодействовала в раскрытии данного преступления?! Где людская, а также соседская солидарность? Почему мы все так разрозненны? Твоя беда – это только твоя беда, и ничья больше.

– Ну, надеюсь все же, меня не подожгут, – остановился собравшийся уже уходить дед.

– Не зарекайся.

– Я плохого никому не делаю. Живу себе тихо-мирно, копаюсь в огороде и никому не мешаю.

– Можно подумать, Светка кому-нибудь плохое делает? Когда мы тоже в возрасте будем, возможно, тоже на огороде присядем и посвятим свою старость выращиванию урожая, а пока рано себя еще на грядках закапывать.

– Света – девушка молодая. У нее жизнь бурлит, оттого и все невзгоды. В молодости все много ошибок делают. А то, что «моя хата с краю, ничего не знаю», – в наше время это правильный принцип нормальной, спокойной жизни. А тот, кто любит выскакивать, вряд ли встретит когда-нибудь старость. Я знаю точно одну простую истину: если в жизни не делать зла, то и тебе его никогда не сделают. Зло порождает зло и конечно же ненависть.

– Не всегда этот принцип срабатывает, – раздраженно ответила Натка и вновь кинула камень в пепелище, которое осталось от дома.

Как только дед Егор ушел на свою дачу, я тут же подняла голову и обратила на сидящую рядом со мной Наталью усталый и совершенно потерянный взгляд.

– Ната, ты, случайно, не знаешь, кому понадобилось поджигать мою дачу?

– Понятия не имею. Если я не ошибаюсь, то у тебя вообще врагов нет. Ты у нас во всех отношениях девушка положительная.

– Я тоже всегда думала, что никому ничего плохого не делала и что врагов у меня в помине нет никаких. Оказывается, есть. Только враги какие-то невидимые. Одним словом, бойцы невидимого фронта.

– А может, это связано с твоей профессиональной деятельностью?

– Ты о чем?

– О том, что мы тут голову ломаем, а на самом деле все проще простого. Может, это с работой твоей туристической связано?

– Каким боком?

– Светка, а вдруг ты кому-нибудь плохо путевку за границу оформила? Может, кто-то таким образом свел с тобой счеты за плохой отдых?

– Ой, Натка, не говори ерунды! Скажешь тоже!

В работе у меня полный порядок, никаких промахов нет. И уж поверь мне, ни один клиент на такое преступление не пойдет. Даже если какие-то промахи и есть, то люди обращаются с жалобами в соответствующие инстанции, но ни в коем случае не жгут дачи туроператорам.

– А кто тогда?

– Это я у тебя хотела спросить. Сама ничего не понимаю.

Смахнув слезы, я вновь посмотрела на то, что осталось от дома, и тихонько всхлипнула:

– Была дача, и той не стало.

– Ужас какой-то! – тут же поддержала меня подруга. – У нас с тобой в последнее время сплошные потери. У меня – драгоценности, у тебя – дом. И вся эта полоса неудач началась после того, как мы с тобой познакомились с близнецами. Я с Владом в баре, а ты с Ильей на дороге. Ведь до этих знакомств мы с тобой нормально жили, вспомни! Все было спокойно. Я не скажу, что стрессы нас миновали, но жизнь текла в рамках разумного. Правда, в шоколаде мы никогда не были, но особо на жизнь не жаловались.

– Наташа, я совершенно ничего не понимаю. У меня голова кругом идет!

В этот момент кто-то посигналил за нашей спиной, я вздрогнула и обернулась. Позади нас остановилась черная иномарка, в которой было открыто окно и из которой доносилась веселая музыка. На нас смотрел симпатичный улыбающийся мужчина, он тут же сделал музыку тише и оживленно спросил:

– Девчонки, у вас здесь что, пожар, что ли, был?

– Пожар, – в один голос ответили мы. – Не видно, что ли?

– Да уж. Картинка еще та…

– Так зачем тогда спрашивать?

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Можешь, – ехидно ответила Натка.

– Чем?

– Построй новый дом.

– Ну вы даете! Я вас серьезно спрашиваю. Я у друга на даче гостил. Там, у самой реки, – мужчина показал рукой в обратную сторону. – Самая крайняя дача. Мы на рыбалке были, видели клубы дома. Сначала подумали, что кто-то траву жжет, а когда огонь увидели, сразу поняли, что дом у кого-то горит. Что случилось-то?